Усанов Федор

12 апреля исполнилось 90 лет Федору Федоровичу Усанову – уссурийцу и  настоящему ветерану Великой Отечественной войны: кавалеру двух орденов Отечественной войны и трех орденов Красной Звезды. Всё получено на Западном фронте. Еще, конечно, есть масса медалей. Как пошутила сотрудница городского военкомата, у него наград больше, чем у Брежнева. Пиджак с наградами для невысокого Федора Федоровича и в самом деле тяжеловат…

Вот что всегда удивляло в ветеранах, так это неисчерпаемое чувство юмора, с которым они вспоминают свои военные годы. Хочется поговорить о серьезном, о подвигах, а они: «Подожди, был вот такой смешной случай…». Примерно в таком режиме и проходила наша встреча с Федором Федоровичем Усановым.

- Все бои, сражения – это будни,- рассказывает Федор Федорович,- зато никогда не забуду, как получил пощечину от полковника. Не обидно было, потому что за дело, а главное – смешно.

И все воспоминания в таком же духе, на серьезный лад настроить его было очень сложно. Подозреваю, что этот непоколебимый оптимизм и взгляд на все невзгоды жизни через призму известной приговорки жизнелюбивых людей - могло быть и хуже – у Федора Федоровича сформировались еще в детстве, которое было тоже очень непростым. Русское село Мамадыш, что в 150 километрах от Казани, в те годы – а Усанов, напомним, родился в 1921 году – детворе могло предложить лишь одну перспективу: бескрайние приволжские степи и нивы. А Федя, когда ему было 10 лет, еще и отца потерял, и его мама тянула троих детей. Тяжко было, но надо было жить и учиться.

Всего лишь один факт - и читатель сам может сделать вывод о том, кем стал Федор Усанов к своему отрочеству: после девятого класса его направили в соседнее село… учителем 3-го и 4-го классов. Собственно говоря, он там был заодно и директором начальной школы. А осенью 1940 года его призвали на срочную службу в Красную армию. Попал он в город Казаки, что под Житомиром (ранее УССР, а ныне Украина), очень скоро был направлен в полковую школу (по-нынешнему это – «учебка»), там-то его и застала война.

Будущих младших командиров на второй день после начала войны отправили на старую границу – под Шепетовку, но вскоре отозвали…

- Нас тогда из всего подразделения осталось человек 15,- вспоминает Федор Федорович,- и всех решили отправить в военное училище имени Дзержинского. Обучали год – сначала в Москве, потом перебазировали в Новосибирск. В итоге я стал офицером - специалистом по вооружению. А распределили меня в танковый полк, с которым прошел всю войну и с которым приехал сюда, в Приморье.

Куда мог попасть танковый полк к осени 1942 года, когда в него прибыл новоиспеченный офицер? Конечно, под Сталинград, где разворачивалась грандиозная битва, повлиявшая на исход всей войны. Строго говоря, Усанов получил боевое крещение еще в 41-м, под Шепетовкой, но тогда он был солдатом, а теперь стал офицером, на которого возложили колоссальную ответственность – бесперебойное обеспечение боеприпасами целого танкового полка. Пожалуй, лишь об этом времени Федор Федорович вспоминает с серьезностью.

- При формировании нам выдали лишь 50 снарядов на каждый Т-34. Учитывая интенсивность боев, этого было очень мало,- рассказывает Усанов,- поэтому приходилось крутиться. Из горящих танков доставал снаряды. Сами понимаете, что было бы, если бы у меня хоть один целый танк остался без боезаряда.

Представить нетрудно, время тогда было жесткое, и получить ярлык вредителя можно было очень даже просто. А что последовало бы за этим – объяснять не надо. В его распоряжении было почти четыре десятка полуторок и ЗИС-5. Проходимости никакой, особенно по российским дорогам, а тут еще и фронт в постоянном движении. Словом, не всё так просто было, однако молодой офицер отлично справился со своей работой. Именно за Сталинградскую битву он получил свою первую Красную звезду. И заодно поднабрался опыта.

Кстати, 20-й отдельный танковый полк, где проходил службу Усанов, на Волге потерявший почти весь личный состав и почти все боевые машины, получил звание Гвардейского и новую нумерацию – 44-й отдельный. А 8-й механизированной бригаде, в составе которой он находился, было присвоено звание Сталинградской (позже, сохранив все свои регалии, она была преобразована в корпус, затем в дивизию). Часть укомплектовали и свежими людскими ресурсами, и новой техникой – американской и английской. И отправили в наступление – ведь после Сталинграда Красная армия шла исключительно на Европу.

На марше – свои правила. Например, Федор Усанов со своими машинами не имел права отставать от полка больше, чем на пять километров. Студебекеры, сменившие наши грузовики времен первой пятилетки, хоть и были более мощными и проходимыми, однако российские дороги порой и американским авто были не под силу. Поэтому командир полка частенько выделял Усанову танк в качестве тягача, особенно в Воронежской области и в Белоруссии, где болота просто сводили на нет все преимущества техники, пришедшей по ленд-лизу.

Но это было уже после Курской дуги, где  Федор Федорович принял свое второе боевое крещение. А точнее – на отлично сдал еще один экзамен, выражаясь современным языком, на свою профессиональную компетентность.

- Был момент,- вспоминает он,- когда полк совсем остался без боезаряда. И меня отпустили в Старый Оскол. Конечно, достал снаряды и доставил к своим, но попался на глаза генералу. Смешно получилось…

Что тут смешного, понять невозможно. Однажды его «караван», начиненный боезапасом, исключительно из-за бездорожья отстал от основной колонны на полтора дня.

-Думал, расстреляют,- усмехнулся он,- но ничего, обошлось.

Может, истоки такого непоколебимого оптимизма в ожидании худшего? Так сказать, защитная реакция  психики. Ведь тогда все ходили под пулями и все готовы были принять смерть, а потому в глаза «косой» научились смотреть с усмешкой. А что касается командирских нахлобучек, так это – обычное дело. В мирное время начальники тоже не лучше. А может, просто время прошло, и жесткие реалии той войны ветеранами воспринимаются как фон к походной жизни со всеми радостями и горестями.

Победу Федор Федорович Усанов встречал в Прибалтике, где до последнего шли ожесточенные бои. А тут еще всё чаще и чаще стали подводить американские и английские танки, которыми был укомплектован полк.

- Танки были проходимые и в этом смысле не уступали нашим,- вспоминает Усанов,- но 75-миллиметровые пушки, которыми они были снаряжены, были слабенькими. Очень часто снаряды в них просто застревали. В таких случаях приходилось идти на риск – ведь нельзя было допустить, чтобы танк вышел из строя. Помню, однажды наш генерал прислал за мной своего водителя, и хотя тот ничего не сказал о цели вызова, я уже понял, в чём дело. С помощником взяли пакли и поехали. Так и есть: стоит генерал, рядом танк, а в стволе - снаряд. Да еще пули свистят. Выбили снаряд дополнительным зарядом, причем и танкист, и я находились в башне. Риск был, конечно, неимоверный, но обошлось. А генерал, похлопав по плечу, говорит: «Поехали дальше». Через километр обнаружили еще один танк в таком же положении. Ну, повторили свой фокус…

Таким фокусам, показывать которые приходилось без страховки, может научить, да и то не каждого, только война. В июне 1945-го Сталинградская Гвардейская дивизия «переехала» в Приморье, полк Усанова расквартировали в Уссурийске. Здесь, наконец-то, Федор Федорович, грудь которого просто оттягивали  боевые награды, нашел свою вторую половину – Валентину Филипповну. Была у нее дочь, стал воспитывать как свою, да еще совместных дочь и сына нажили. Сейчас у него пять внуков и внучек, а также около десятка правнуков. Большое и хорошее потомство оставляет после себя Усанов.

- Интересно получилось,- говорит Федор Федорович,- у меня и сын и зятья военные, хотя сам я особенно не влиял на их выбор профессии. Внуки идут уже по другому пути, так ведь и жизнь стала другой.

Любопытно, что все усилия корреспондента «Н» подвигнуть Федора Федоровича на сравнение эпох, в которых ему пришлось пожить, дать характеристики лидерам страны - от Сталина до Путина и Медведева - оказались безуспешными. «У каждого времени свои ценности и свои люди»,- говорит он. Принятие свершившегося мироустройства, очевидно, одна из черт Усанова, которая помогает ему, 90-летнему, и сегодня смотреть на жизнь с оптимизмом.

Иван МИХАЙЛОВ