Вера Мартышева

«Приятно, что нас еще кто-то помнит!»

Когда Вера Мартышева − старший полицейский строевого подразделения охраны и конвоирования подозреваемых и обвиняемых (СПОКПО) ЛО МВД России на ст. Уссурийск, старший прапорщик полиции − только начинала свою службу в Дальневосточной транспортной полиции, с ней произошел один случай, который она запомнила на всю жизнь.

По факсограмме, поступившей в конвойное отделение, ей с коллегами предстояло доставить в городской суд человека, подозреваемого в совершении преступления. Следователь, который вел дело, сообщил конвойным, что подозреваемый находится в своем доме под подпиской о невыезде. Узнав его адрес и рассчитав время следования по маршруту конвойной машины от дома подозреваемого до здания суда, Вера с коллегами выехала по указанному адресу. Когда постучали в двери дома, к ним вышли родители подозреваемого и сообщили, что тот уже давно сидит в тюрьме по другому уголовному делу, которое на него завели в городском отделе тогда еще милиции. Что делать? Ведь в суде уже собрались судья с заседателями, прокурор, истец, свидетели, а подсудимого нет.

В суд они опоздали почти на час, поскольку брали с родителей подозреваемого объяснение о том, куда делся их сын. Судья и остальные участники процесса, взвинченные задержкой, стали выражать конвою свое недовольство и потребовали немедленного доставить подсудимого в зал суда.

Вера разволновалась, но коллеги ее успокоили, погоди, мол, сейчас оформим все нужные бумаги для выдачи из тюрьмы и доставим его с ветерком. Однако, как ни торопились, а процесс задержался на два с половиной часа. Этот первый и единственный случай помог понять молодой девушке в милицейских погонах несколько главных принципов работы конвойных служб: никогда не опаздывать, заранее тщательно просчитывать возможные сбои на маршруте и как можно полнее знакомиться с информацией о конвоируемых. Это, кстати, важно и для собственной безопасности, поскольку среди них есть и душевнобольные люди, и склонные к побегу, и с опасными хроническими формами заболеваний.

Работа конвойных подразделений проста только на первый взгляд. Кажется, надел на человека наручники и вези его, куда просят.

− На самом деле, − рассказывает Вера,− наша служба подчинена очень строгим правилам. Мы ведь доставляем людей не только в местные, но и в краевые суды, в следственный комитет, прокуратуру, к адвокатам, на места следственных экспериментов, в изоляторы и т. д. Слава богу, за семь лет службы в конвое транспортной полиции Уссурийска я не допустила ни одного случая сбоя в его работе.

Когда я искал героиню для праздничной зарисовки, руководство линейного отдела, включая врио начальника отдела подполковника внутренней службы Ф. С.Долочеева, начальника отделения по охране общественного порядка подполковника полиции Д. В. Абрамова и начальника ОРЛС подполковника внутренней службы Т. Л. Николенко, указали именно на эту, миниатюрного росточка, очень миловидную и в то же время волевую девушку из конвойного подразделения. Так и сказали почти в один голос: «Мартышева заслуживает внимания».

До встречи с Верой я уже кое-что знал из ее биографии. В семье она была пятым ребенком и в детстве любила играть с братьями в следопытов в дубовой роще, примыкавшей к их дому. Найдут какой-нибудь след от пробежавшего зверька и стараются отгадать, что за зверь такой, куда направлялся. Рядом с отцом-строителем Вера с удовольствием собирала чудные витражи из разноцветных стеклянных осколков. А в 16 лет собрала вещи и уехала из дома учиться на повара, кондитера и пекаря в местное профучилище. По окончании его оказалась единственной, кому краевая квалификационно-экзаменационная комиссия присвоила наивысший пятый разряд и звание мастера-технолога кондитерского дела за безупречное изготовление дипломного торта. Тут же уникальную выпускницу пригласили работать старшим поваром в известный владивостокский ресторан. Но из родного Уссурийска Вера не уехала, устроилась работать в кафе, пекла хлеб на хлебозаводе, да такой хлеб у нее получался, что выпечку из ее смены люди в магазинах расхватывали моментально.

Именно в этот, девичий, период Вера многому научилась у жизни. Например, различать добродушных людей от доброжелателей: однажды на нее, молоденькую девчонку, кто-то из начальства решил списать недостачу пяти тонн муки, забыв, что в момент исчезновения продукта она со сломанной рукой находилась на больничном. Вскоре ее честь была восстановлена, но с хлебозавода она ушла − не перенесла нанесенной обиды.

Поиски новой работы привели девушку в только что созданную фирму с участием иностранного капитала по отправке готовой продукции, изготовленной в Уссурийске. За работу фасовщика, укладчика, грузчика платили неплохие деньги. Вера быстро освоила не только эти профессии, но и освоила навыки учетчика. Через два месяца она уже руководила бригадой разнорабочих.

 За что ни бралась Мартышева, все у нее получалось. Даже успела в этот период получить третий спортивный разряд по очень специфичному виду восточных единоборств — кудо-дайдодзюку. Тренер Евгений Львович Лазарев, который параллельно работал начальником дежурной части в ИЗО -25/2 ГУФСИН по Приморскому краю, удивлялся физическим возможностям и морально-психологическим качествам девушки, ее целеустремленности. И однажды пригласил Веру на работу в свое учреждение, которое в городе называли просто − уссурийская тюрьма. Нарисовал девушке красивую перспективу в зарплате и в карьере.

− Я и соблазнилась,− вспоминает ту историю Вера.− Бросила свое бригадирство в иностранной фирме и пришла на «высокую» гуфсиновскую зарплату контролера дежурной смены. А когда через месяц ее получила, чуть не заплакала: на прежней работе я получала в 25 раз (!) больше. Ни в чем себе не отказывала, на праздники всегда покупала хорошие вещи. А тут! Несколько раз порывалась уйти из ИЗО, вернуться назад, но поезд уже ушел. Фирма никого назад не принимала из принципа.

Вот так судьба свела Веру Мартышеву с конвойной системой. С тех пор прошло 14 лет!

В 2005 году Вера родила дочку. В то время из дежурной части ее перевели в охранники на вышку. График работы − два дня через два − для кормящей мамы был неудобен, но начальство тюрьмы не замечало этого. И однажды, возвращаясь домой в расстроенных чувствах, Вера случайно увидела группу мужчин в милицейской форме из линейного отдела, куривших на улице, подошла к ним и спросила: «Кто у вас тут главный?». Они: «А что случилось?». Она: «Заберите меня к себе на работу, я все умею». Один из милиционеров из сердобольности отвел Веру к начальнику линейного отдела С. А. Никитину. Она поведала ему свою проблему, и он организовал ее перевод из ИЗО в транспортную милицию, в конвойное отделение, где она до сих пор и работает. Семь лет уже.

− Условия работы в «линейке» мне нравятся, − с нескрываемой гордостью делится Вера своими впечатлениями. − Отношения в коллективе душевные, человеческие. Я благодарю Бога, что он направил меня в этот коллектив!

− Что сегодня входит в твои обязанности?

− Организация конвоя. То есть, с момента поступления заявки от следователя на конвоирование лица ты начинаешь, как в шахматах, логически выстраивать различные ходы для ее четкого исполнения. Параллельно изучаю характеристики конвоируемых, их медицинские особенности и психологические портреты. Для конвоиров очень важно знать все болевые точки своих подопечных. Встречаются люди и с ВИЧ-заболеваниями, и с различными формами сифилиса, туберкулеза, с чесоткой. Все это надо знать заранее, чтобы обезопасить себя и коллег, да и самому человеку создать положенные в связи с этим условия. Обо всех нюансах предстоящего конвоя я узнаю первой, потом информирую своих подчиненных. Обращаю их внимание на тех людей, кто склонен к побегу, к суициду. К таким требуется особый подход. Мы даже в туалете их одних не оставляем, пристегиваем к себе наручниками и ежесекундно за ними следим. Самоуверенность здесь плохой помощник. Мы всегда начеку – и днем, и ночью, в будни и в праздники, в помещении или на улице.

− Как сочетается в тебе женщина и конвойная служба?

− Когда я прихожу домой и обнимаю дочь, становлюсь мамой, в этот момент про работу начисто забываю. На работе наоборот, мы – на сто процентов сотрудники. Думаем и действуем строго по инструкциям, хотя, если честно, иногда хочется чисто по-женски всплакнуть.

− Хватает ли сил на воспитание дочери?

− Дочь сама у меня воспитатель. Ей восемь лет, но именно она учит меня носить туфли, ходить на каблуках, заставляет надевать юбки и платья. За все время службы я надела юбку один раз − в 2012 году на День полиции.

− А ты характером в мать или в отца?

− В отца.  Мой коллега Вася Завораев говорит, что я очень тяжелый человек. Легче мужика в чем-то убедить, чем меня. Все от отца. Он у меня волевой. Учил, что мужики в жизни − это все. А я ему в ответ: «Нет, папа, никогда мной мужики не будут командовать».

…Мы сидим с ней в ее маленьком, трапециевидном кабинете, где едва помещаются два стула и стол, и я пытаюсь понять, зачем ей, отличной поварихе и мастеру-кондитеру, эта опасная конвойная служба? И вот в конце беседы Вера рассказывает мне еще одну историю из жизни о том, как она стояла на остановке в ожидании автобуса. Вдруг рядом с ней останавливается крутой черный джип, открывается дверь и водитель обращается к Вере: «Вера Батьковна, а Вера Батьковна, ты меня помнишь?

− Нет, − отвечает Вера.

− Тогда стой здесь и никуда не уходи.

Стоит, ждет. Снова подъезжает этот джип, открывается дверь, а в руках его хозяина громаднейший, почти в Верин рост, букет белых-белых голландских роз.

- Это тебе, Батьковна, − говорит, − помнишь, я тебе обещал, если выйду из тюрьмы, осыплю тебя розами за твой человечный характер.

− Я опешила, а он закрыл дверь и уехал. И как относиться к своей работе? С одной стороны − неловкое чувство, а с другой – приятно, что кто-то нас еще ценит и помнит.

Беседовал Сергей СИЛЬЧЕНКО