Какое отношение к Уссурийску имеет маршал Рокоссовский?

Виталий Тюрин, автор материала «Памятник забытой войне», рассказывает о маршале Рокоссовском, который служил начальником гарнизона города Уссурийска в далеком 1923 году.

Когда меня заинтересовала история памятника воинам, погибшим на КВЖД, пути поиска привели к 9-й Дальневосточной кавалерийской бригаде, которая, как известно, с 1923 по 1932 годы дислоцировалась в городе Никольск-Уссурийском, и прах воинов которой покоится на нашей земле. С одной стороны, вроде все просто – бригада принимала участие в боевых действиях, бойцы героически погибли, в 1929 году их с почестями похоронили при 20-тысячном стечении жителей города, в 1968 году с почестями перезахоронили. Все ясно и понятно.

Но вопросы все же есть: почему в официальных сведениях говорится о 14 погибших 87-го кавалерийского полка, в то время как погибло только восемь человек? Какова дальнейшая судьба бойцов и командиров этой бригады? Хотелось бы найти фотографию или описание первого захоронения.

К сожалению, здесь, в Уссурийске, какой-либо интересной информации я не нашел. Возможно, те, кого я спрашивал, ничего об этом не знали, а может быть, просто не захотели делиться...

Одним словом, памятник задавал мне вопрос за вопросом. Нужны были фамилии, и я начал их искать, чтобы развязать маленький узелок истории, находящийся в сквере возле суворовского училища.

Работа с первоисточниками

В центральном архиве мне в руки попали несколько тоненьких и не очень папок. Я сразу понял: это то, что нужно. Конечно, не в полном объеме, но зато в верном направлении. К сожалению, даже в центральных архивах не оказалось исчерпывающей информации – материалы за период 1924-1938 годов уничтожены. По какой причине – не указано, но можно догадаться. Об этом чуть ниже. А на интересных фактах приписка в скобках – со слов старых командиров.

Так, за конфликт на КВЖД в 87-м кавалерийском полку орденом Красного Знамени был награжден 21 человек, 15 фамилий награжденных есть, а про остальных шестерых отмечено, что их фамилии установить не удалось. Но все равно уже что-то. Совместив информацию из разных источников, я получил довольно внятную картину и начал собирать историю бригады по частям.

18 июля 1922 года в забайкальском городе Сретенске по распоряжению военного министра ДВР и ГК НРА была сформирована дальневосточная отдельная кавалерийская бригада. Командиром назначили Евгения Владимировича Ватмана. Штаб бригады сформировали из сотрудников штаба Ново-Заволжской кавалерийской дивизии, а полки – с миру по нитке: Кубанский полк прибыл с Дона, Ново-Заволжский – с Волги, а Забайкальский – из местной бригады. С 1924 года бригада была переименована в 9-ю, а полки, соответственно, в 85-й, 86-й и 87-й кавалерийские.

30 августа 1922 года бригада в полном составе грузится в вагоны и убывает в Приморье для борьбы с Земской ратью Дитерихса. И уже 4 октября это хорошо вооруженное мобильное соединение начинает боевую работу. А в перерыве между боями – напряженная боевая подготовка, охрана границы, борьба с бандитизмом, участие в ежегодных маневрах и помощь местным жителям при наводнениях и на сельхозработах. В то время в Приморье даже совхоз был имени 87-го кавполка. Полки были трехэскадронного состава общей численностью до шестисот сабель. И командиры были под стать – с боевым опытом, отмеченные орденами Красного Знамени, воспитанники 1-й Конной Армии С. М. Буденного. Одним словом, руководство молодой Советской Республики серьезно относилось к военной составляющей Дальнего Востока.

Героическое и трагическое

Командир 3-го Забайкальского полка Николай Петрович Колесов награжден третьим орденом Красного Знамени «за то, что в бою 14 октября 1922 года под селом Лучки один из первых бросился в атаку на противника и увлек за собой весь полк. В результате чего было зарублено 200 человек и взято в плен 200, два орудия, пулеметы и обоз». Сам командир полка в этом бою был ранен, да и жизнь он прожил недолгую – всего 36 лет. Сменил его Феофан Агапович Пархоменко, получивший второй орден за КВЖД. В Великую Отечественную войну он командовал стрелковой дивизией и корпусом, стал генерал-лейтенантом. Его командир эскадрона по 87 полку Кузьма Синилов тоже стал генералом, всю войну был комендантом Москвы, и организация парада Победы в 1945 году полностью лежала на его плечах.

К сожалению, командиров не обошла волна репрессий конца тридцатых. Правда, настигла она их уже в другом месте и на высоких должностях. Так, герой КВЖД комбриг Дмитрий Ананьевич Вайнерх, кавалер трех орденов Красного Знамени, после 9 бригады учился в академии Фрунзе, командовал кавалерийской дивизией, корпусом. Арестован 10 февраля 1938 года, расстрелян спустя четыре месяца. Реабилитирован в 1956 году.

Комбриг Максим Петрович Магер – кавалер трех орденов. С 1937 года член Военного Совета Ленинградского военного округа. Арестован 8 апреля 1941, расстрелян 20 июля этого же года. Реабилитирован в октябре 1955-го. Возможно, поэтому и были уничтожены документы бригады, которой командовали безвинные «враги народа». Хорошо, что хоть потом записали «со слов старых командиров». Вот оно – героическое и трагическое в истории одной бригады.

Приказ начальника гарнизона

А есть еще один интересный документ – приказ начальника Никольск-Уссурийского гарнизона с подписью. Несмотря на свой возраст, он по-своему интересен и даже в чем-то актуален сегодня.

«При сем объявляю для сведения и точного исполнения приказ по гарнизону Никольск-Уссурийска от 5 октября 1923 года № 56. Замечено, что военнослужащие вверенного мне гарнизона появляются в городе неряшливо и не по форме одетыми. Приказываю: военнослужащим появляться вне казармы только одетыми по форме и опрятно. Красноармейцам иметь при себе увольнительные записки и положенное по табелю холодное оружие (кавалеристам и артиллеристам – шашку, пехотинцам – штык). Комсоставу разрешается при аккуратно одетой и застегнутой шинели быть без ремня. С 1 октября форма одежды зимняя – в шинелях.

Коменданту города и командирам частей вменяю в обязанность следить за исполнением настоящего приказа. Неисполнявших его арестовывать и содержать на гарнизонной гауптвахте. Настоящий приказ прочитать во всех ротах, эскадронах и командах на поверке.

Начальник гарнизона командир ДВО кавбригады Рокоссовский

Комиссар гарнизона – комиссар бригады Трегубенков»

Вот такой приказ от начальника гарнизона нашего города в далеком 1923 году, будущего командующего парадом Победы в Москве на Красной площади в 1945 году. За него отвечал своей головой и бывший командир кавалерийского эскадрона этой же бригады генерал-лейтенант Кузьма Романович Синилов. По-моему, в этом что-то есть.

Когда я узнал об этой малоизвестной страничке биографии знаменитого полководца, то перерыл много источников, но нигде так и не нашел про эти пять месяцев никольск-уссурийской жизни и службы К. К. Рокоссовского. Может быть, опять не там искал?

3 июня 1923 года предыдущий командир бригады т. Устинов, как кандидат для поступления в военную академию, передает командование т. Рокоссовскому. А 28 октября в командование бригадой «вступает прибывший из поездки в военную академию Устинов М. М.». Сам Рокоссовский в 1922 году командовал другой бригадой, которая была переформирована в полк. По всей вероятности, в Никольск-Уссурийский он прибыл с перспективой, но, как сейчас говорят, что-то не срослось.

Он опять стал комбригом. После учебы в Ленинграде два года служил в Монголии инструктором кавалерийской дивизии. В роли командира 5 Кубанской кавбригады Забайкальской группы ОДВА принимал участие в боях на КВЖД, за что был награжден 3-м орденом Красного Знамени. А в 1930 году назначен командиром дивизии.

Один из лучших полководцев второй мировой войны – Сталин его так и называл: мой Багратион. Из всего великого окружения полководцев вождь народов называл по имени-отчеству только его и маршала Шапошникова. Когда во время войны компетентные органы написали на него донос, Сталин поставил на нем резолюцию: Суворова сегодня нет, а Рокоссовский у меня один. Ходила и другая байка. Вроде как Берия пожаловался, что у командующего фронтом много женщин, мол, что будем с ним делать? Сталин закурил трубку, походил в задумчивости и ответил: «Что будем делать? Будем завидовать!».

Тем не менее два с половиной года – с марта 1937 по февраль 1940 года – по ложному доносу К. К. Рокоссовский, будучи командиром кавкорпуса в Пскове, просидел в питерских «крестах». С него сорвали погоны, пытали. Избивали вдвоем, втроем. Сломали три ребра, выбили девять зубов, отбили молотком пальцы ног. Дважды выводили на расстрел. Стоявших рядом убивали, а Рокоссовского нет – не было приказа. Сломать его так и не удалось: он не подписал никаких бумаг, не оклеветал ни одного человека.

За него заступился нарком обороны маршал Тимошенко. Позже, уже после Великой Отечественной, Сталин извинился перед К. К. Рокоссовским за это. А сам маршал всю оставшуюся жизнь носил пистолет. На вопрос дочери: «Зачем?» ответил, что если за ним еще раз придут, живым он не сдастся...

Известен еще один благородный жест Рокоссовского: после войны он отдал свой шикарный особняк в Москве, у Патриарших прудов, подаренный Верховным, своим бесквартирным офицерам, с которыми делил тяготы войны.

Когда он приезжал в войска, подчиненные всячески старались встретиться с ним. В то время как большинству других полководцев, наоборот, не желали попадаться на глаза.

Об этом замечательном человеке можно говорить еще много чего интересного, как и о 9-й Дальневосточной кавалерийской бригаде, ее людях, бойцах и командирах, верой и правдой служивших своей Родине. А всем нам нужно знать об этом и помнить. Помнить о безымянном мемориале, который находится у нас в сквере и о захоронении забытой войны, которые есть только в Даурии, Хабаровске, Владивостоке и у нас, в Уссурийске. Больше нигде.

Виталий ТЮРИН