Подростков надо защищать

Общественный деятель Яна Лантратова — о том, с чем связано поручение президента о формировании рабочей группы по предотвращению криминализации подростковой среды.

К сожалению, в последнее время все чаще случаются криминальные истории с участием детей и подростков порой из весьма благополучных семей. Они с детства живут «по понятиям» и называют себя АУЕ — «арестантско-уркаганское единство» или «арестантский уклад един». Молодежная криминальная субкультура набирает популярность в разных регионах России. Почему блатная романтика так притягательна для детей и подростков? Или что-то попросту заставляет их быть вовлеченными в мир преступности?

Как выяснилось, криминальные авторитеты, по сути, ведут «молодежную политику» и формируют «кадровый резерв» среди нового поколения.

Что такое АУЕ и как работает?

Члены этого движения живут по своему уставу. Главное — уважать старших, «смотрящих». «Смотрящий» на воровском жаргоне — уголовный авторитет, который уполномочен «решать вопросы» на воле. Они-то и внушают детям: хочешь жить — умей делиться. Говоря другими словами, скидываться в кассу тюремной взаимопомощи — «на общак».

«Смотрящие» связываются с детьми и подростками, находящимися в трудной жизненной ситуации, а порой и в социальных учреждениях и устанавливают свои порядки. Если ребенок, попавший под губительное влияние, вдруг не может сдать деньги или украсть их, то он автоматически переходит в разряд «опущенных»: у него отдельная парта, отдельная посуда, над ним можно издеваться, его можно насиловать. Так и вербуют.

Ребенка волей-неволей втягивают в этот маргинальный мир, мир «опущенных» и воров, так идеализированный песнями соответствующего жанра. Хотя, что может быть более далеким от цивилизованности, чем блатная лирика и жаргонизмы? Что может быть гаже, чем порча юных неокрепших душ, куда ниже опускаться?

Этот «опущенный» мир запускает свои щупальца все глубже: ребенок совершает преступление, попадает в детскую колонию или спецшколу, где и заражается всей этой криминальной субкультурой. Отбыв наказание, он возвращается обратно, например, в детский дом-интернат, становится там «смотрящим» и насаждает эту криминальную субкультуру среди всех остальных детей.

Поскольку по новому закону об образовании дети из детских домов и интернатов ходят в обычные школы, криминальная субкультура проникает и туда.

При этом при официальных проверках дети никогда не расскажут, что творится в учреждениях. Причины понятны: комиссия уедет, а им потом там жить. Дети могут поделиться лишь с теми, кто систематически работает с ними «на земле»: добровольцами, волонтерами. Однако как только мы находим факты нарушения прав, нас перестают пускать в эти социальные учреждения. Возникает замкнутый круг.

Кроме того, мы систематически анализируем соцсети и интернет. На данный момент существует большое количество групп с лозунгами по типу «Смерть — легавым, жизнь — ворам», количество подписчиков которых порой достигает 800 тыс. человек. В основном это дети и подростки.

Примечательно, что в этих группах размещены очень качественные видеоматериалы, записаны саундтреки, песни, продается сувенирная продукция. Можно сделать вывод, что за всем этим стоят очень большие деньги и заинтересованные люди.

Мы стали изучать это явление и увидели серьезные проблемы в самих спецшколах. Во-первых, не все педагоги знают, как работать с этой категорией детей, как с ними общаться. Второе: к примеру, в спецшколе находятся ребенок, впервые совершивший мелкое правонарушение, и подросток, который совершал преступления не единожды. Понятно, кто из них будет «смотрящий», а кто «опущенный». Субкультурная иерархия выстроена, машина запущена.

И третье, самое главное. Есть хорошие педагоги, существует неплохая методика. Но когда срок заканчивается, ребенок снова возвращается в прежнюю среду. У нас в стране нет программы постинтернатного сопровождения. И, к сожалению, в этой среде ребенка снова будет ждать эта самая субкультура, носители которой его понимают и дают возможность реализовать себя. И самое страшное, что дети в этих колониях и спецшколах очень хорошо подготовлены физически. У них есть определенное мировоззрение, они легко приспосабливаются к внешней среде. И когда они выйдут из этих спецшкол, их будет целая армия.

Способно ли современное общество защитить детей от влияния криминальной культуры? И главное — есть ли шанс у тех, кто уже оказался внутри губительной среды, вернуться в нормальную жизнь?

Безусловно, роль семьи и школы в воспитании ребенка очень важна. Но в наше время к выполнению подобных задач должно активно подключаться и государство. Ведь самые внимательные и любящие родители, самая лучшая школа могут быть бессильны, если на улице, по телевизору и в том же интернете дети видят идеализацию и «красоту» криминальной жизни.

Именно поэтому президент России Владимир Путин поручил правительству создать рабочую группу по предотвращению криминализации подростковой среды.

Одной информационной кампанией здесь уже не обойтись.

Необходима межведомственная работа. Эту проблему нужно решать во взаимодействии со всеми компетентными силовыми структурами, чтобы разработать и концепцию, и программу постинтернатного сопровождения, и комплекс мероприятий.

Работа, на наш взгляд, должна состоять из нескольких этапов: глубокое и детальное изучение проблемы; разработка программы/дорожной карты по борьбе с явлением; разработка комплекса мероприятий и его реализация.

Только гражданское общество совместно с представителями компетентных структур, правоохранительных органов, педагогов и психологов, представителей Роскомнадзора, профильных министерств и ведомств может разобраться в проблеме криминализации детского общества. И решать ее не разрозненно, а сообща. К нашей работе уже подключились ведущие вузы страны, педагоги и психологи.

От того, насколько успешно мы сможем противостоять подобным явлениям, зависит наше будущее. Ведь дети, оказавшиеся без внимания общества, могут легко оказаться под «крышей» криминала. Не имеет значения, как мы назовем эту проблему — АУЕ или как-то по-другому, она существует и представляет страшную угрозу для всех нас.

Поделиться